…В середине июля 1944 года советские войска отбросили врага за Неман. 42-я стрелковая дивизия 50-й армии 2-го Белорусского фронта наступала севернее Гродно, на августовском направлении 17 июля ее части форсировали Неман и захватили небольшой плацдарм в районе Бережаны, Балля Церковная. К середине дня 1-му и 2-му батальонам 455-го стрелкового полка (командиры капитаны С. А. Беляев и А. М. Копанев) с большим трудом удалось овладеть высотами 214,0 и 200,1, через которые проходила рокадная дорога Сопоцкин—Гродно.
Правее вели бой за деревню Лойки подразделения соседнего 44-го стрелкового полка. 459-й стрелковый полк, введенный в бой из второго эшелона дивизии, наступал в направлении деревни Наумовичи. Напряжение боя нарастало. Противник прилагал все усилия, чтобы остановить продвижение наших частей. В конце дня немецко-фашистское командование, подтянув в район Гродно резервы, организовало сильный контрудар по советским войскам, прорвавшимся на левый берег Немана. Несколько групп вражеских бомбардировщиков бомбили переправы 42-й стрелковой дивизии, препятствуя переброске подкреплений на западный берег. Гитлеровцам удалось оттеснить наши части за Неман. На плацдарме остались лишь некоторые подразделения 455-го стрелкового полка и отдельные группы бойцов из соседних полков. Командование оказавшимися в тылу противника войсками принял на себя заместитель командира 455-го стрелкового полка по строевой части майор М. В. Сидорец.
На плацдарме восточнее деревни Загораны находилась старая полуразрушенная крепость. Ее занимала 2-я стрелковая рота 455-го полка во главе с лейтенантом Н. Г. Подгурским. Майор Сидорец приказал командирам всех подразделений отойти в крепость и закрепиться.
Из докладов командиров Сидорец выяснил, что гарнизон, которому предстоит оборонять крепость, невелик: подразделения 1-го и 2-го батальонов 455-го стрелкового полка, артиллеристы этих же батальонов с четырьмя 45-мм противотанковыми пушками, минометная батарея полка и небольшие группы воинов из подразделений соседних полков. Многие защитники крепости уже были ранены. Боеприпасов для артиллерии и минометов осталось мало. Еще хуже обстояло дело с водой и продовольствием.
Майор Сидорец отдал распоряжение оказавшемуся в его подчинении сводному гарнизону подготовить крепость к круговой обороне. Противник не решился атаковать ее ночью, но его танки и штурмовые орудия вели непрерывный обстрел. Несмотря на вражеский огонь, наши воины всю ночь на 18 июля готовились к бою. За крепостными стенами расположились группы автоматчиков, тут же были поставлены пулеметы, противотанковые ружья, в проломах стен установлены орудия. Имевшиеся в стенах щели защитники крепости превратили в бойницы.
18 июля с рассветом гитлеровцы возобновили свои атаки. На небольшой советский гарнизон двинулись около десяти танков и штурмовых орудий, за ними шли автоматчики. Первыми в поединок с врагом вступили артиллеристы. Своим огнем они подбили два штурмовых орудия. Вот что писала дивизионная газета о героизме и мужестве артиллеристов:
«Когда вышел из строя расчет одного нашего орудия, старшина Булгач бросился к пушке и один откатил ее на новую огневую позицию. Но вот кончились снаряды, и артиллеристы стали вести огонь по вражеским автоматчикам из личного оружия. Под гусеницы танков полетели гранаты».
Однако фашистским автоматчикам под прикрытием огня танков удалось подойти к крепости. Завязался напряженный ближний бой.
Все воины дрались как герои. Командир минометного расчета А. Ф. Жданов выдвинул миномет на открытую позицию и огнем обеспечивал отражение атаки. Санинструктор 3-го батальона старшина К. А. Кучеренко сразил пять фашистов. Неподалеку разорвалась вражеская граната, осколком ему повредило кисть левой руки. Удерживая автомат правой рукой, он продолжал вести огонь. Наводчик орудия сержант П. И. Кудрявкин три раза вместе с пехотой ходил в контратаку. Командир отделения И. Т. Тимченко после ранения командира взвода принял на себя командование им. Стойко держался наводчик минометной батареи полка 19-летний Амакул Амангильдиев. Когда кончились мины, он с товарищами пошел в контратаку. Первая атака гитлеровцев была отбита. У стен крепости появились десятки вражеских трупов. Затем последовали новые атаки, но и они разбились о стойкость советских воинов.
Во второй половине дня 18 июля гитлеровцы предприняли общий штурм крепости. Это был комбинированный удар с воздуха и с суши. Первыми появились вражеские бомбардировщики. Пикируя, они начали сбрасывать смертоносный груз. Затем усилился артиллерийский и минометный обстрел. Еще не закончился огневой налет, а со стороны Наумовичей к крепости двинулись до двадцати вражеских танков и штурмовых орудий. За ними следовало около батальона пехоты. С запада и северо-запада крепость атаковало до полка пехоты при поддержке 10—12 танков.
Силы гарнизона быстро таяли. Многие были убиты или ранены, в том числе и большинство командиров рот и взводов. Раненых укрывали в подвальных помещениях. Патронов и гранат почти не оставалось. Снарядов не было вовсе. Не хватало воды. Вышла из строя радиостанция. Кончились медикаменты и перевязочные материалы. Для перевязок стали использовать белье. Легкораненые после перевязки снова возвращались в строй. Санинструктор 2-й роты старшина медслужбы Ф. Ф. Бабичев вынес в укрытие 22 тяжелораненых бойца.
Несмотря на тяжелую обстановку, гарнизон продолжал стойко держаться. После исправления рации майору Сидорцу удалось связаться с командиром дивизии. Он доложил о начавшемся штурме и получил приказ продолжать удерживать крепость. Через несколько минут по наступавшим гитлеровцам ударила дивизионная артиллерия с восточного берега Немана. Но это не остановило их.
Когда танки и штурмовые орудия врага со всех сторон приблизились к крепости на 300—400 м, в атаку под их прикрытием двинулась пехота. Нескольким группам автоматчиков удалось взобраться на крепостные стены. Завязалась рукопашная схватка. Защитники крепости дрались из всех сил, но их оставалось все меньше и меньше. Ранены были командиры батальонов Беляев и Копанев, заместитель командира 2-го батальона капитан М. И. Осебашвили; вышли из строя командиры рот старшие лейтенанты А. Г. Капустин и А. А. Шутихин, лейтенант X. С. Хабаев, многие командиры взводов, сержанты, рядовые.
Никаких резервов у защитников крепости не оставалось. А враг вводил в бой все новые подразделения мотопехоты. Фашистские автоматчики, выпрыгнув из машин, развертывались в цепи и устремлялись в атаку. Более двух часов шли рукопашные бои у стен и на стенах крепости. Некоторым гитлеровцам удавалось прорваться внутрь ее. В ходе боя подразделения перемешались. Исход борьбы решался в ближнем бою, где все зависело от физической силы и выносливости, морального духа, инициативы и находчивости каждого солдата. Офицеры и рядовые дрались врукопашную, управлять в таких условиях можно было лишь теми, кто находился поблизости. Майор Сидорец сам уже не раз брался за автомат. Он видел, что положение гарнизона быстро ухудшается. Бронированные машины фашистов со всех сторон окружали горстку израненных защитников крепости.
Оценив обстановку, Сидорец по радио попросил командира дивизии немедленно дать по крепости залп реактивной артиллерии. Спустя несколько минут, когда крепость уже была заполнена захватчиками, ударили гвардейские минометы. Противник понес опустошительный урон. Его атака захлебнулась. Немецкие танки и штурмовые орудия, которые были еще в состоянии двигаться, а также остатки пехоты бросились прочь из крепости. А ее защитники вышли из подвалов и убежищ и вновь заняли боевые позиции.
Ночь на 19 июля прошла относительно спокойно. Гитлеровцы ограничились лишь редким артиллерийско-минометным обстрелом. Воспользовавшись передышкой, майор Сидорец решил отправить за Неман раненых, которые могли идти. Возглавил эту группу старшина К. А. Кучеренко. В ночной темноте бойцы покинули крепость и незамеченными прошли через вражеское кольцо, а затем благополучно переправились через реку. И только лейтенанта Филиппова, который прикрывал отход своих товарищей, фашистам удалось схватить. Тяжелораненого офицера они привезли в деревню Загораны, стали допрашивать. Местные жители впоследствии рассказывали, что Филиппов не ответил своим палачам ни на один вопрос. Он заявил:
«Все равно победа будет за нами, мы разобьем гитлеровскую армию».
Лейтенанта Филиппова расстреляли.
Утром 19 июля борьба возобновилась с новой силой. Фашисты расставили вокруг крепости танки и штурмовые орудия и стали почти в упор бить по стенам. В корреспонденции «Русские богатыри», напечатанной в газете 50-й армии и описывавшей бой за крепость в тот день, мы находим такие строки:
«Шел третий день осады. Уже на исходе были боеприпасы. Давно выпита последняя капля воды, съедена последняя крошка хлеба. Поредели ряды защитников крепости. Но так же, как и в первый день, была несгибаема воля героического гарнизона к сопротивлению. И когда эсэсовцы предложили красноармейцам сдаться в плен, в ответ раздалась старая песня русского воина, спутница его гордой и бессмертной славы — «Варяг».
Разъяренные фашисты снова пошли на штурм, забрасывая советских бойцов ручными гранатами, дымовыми и толовыми шашками с подожженными шнурами. Едкий дым застилал помещения, невозможно было дышать, но наши воины мужественно сражались. Гитлеровцы решили сжечь героев. В бреши, образовавшиеся в стенах, они вкатывали бочки с горючим и поджигали их. Сквозь взрывы и сухое щелкание выстрелов до врагов доносились возгласы:
«Нас не возьмешь!».
Тогда немцы предприняли снова попытку склонить героический гарнизон к сдаче в плен. Их офицер, подойдя к «форту», оборонявшемуся группой солдат во главе со старшиной Семеном Тарантиным, прокричал:
«Рус, сдавайсь! Все равно ваше положение безвыходное!».
Последовал новый штурм врага. Главный удар на этот раз наносился с юга по роте лейтенанта Подгурского. Вновь на стенах крепости завязался жестокий бой, в ходе которого погибли многие, в том числе и отважный командир роты коммунист Подгурский. В кармане его гимнастерки была найдена записка на сером клочке бумаги. В ней было сказано:
«Товарищи! Кто найдет нас мертвыми, так знайте, что мы погибли честно, как подобает воинам Красной Армии, защищая честь и независимость нашей Родины. Смерть немецким оккупантам! Отомстите за нас, товарищи. Л-т Подгурский» .
Это было последнее обращение мертвых к живым, их боевое завещание. В нем выражено благородство целей, за которые погибли защитники крепости.
На четвертый день части 42-й дивизии перешли в наступление. Форсировав Неман, они устремились на запад. На развалинах старой крепости, где сражался героический гарнизон, воины увидели результаты бессмертного подвига: вокруг трупы вражеских солдат, а у бойниц мертвые, но непобежденные советские воины. Бойцы поклялись отомстить за муки героев, за их смерть. Оставшимся в живых, израненным и обессиленным была оказана срочная медицинская помощь. Среди них был и тяжелораненый руководитель обороны коммунист майор М. В. Сидорец.
Весть о том, как дралась с врагом горстка советских солдат из подразделения лейтенанта Подгурского, армейская газета разнесла по многим соединениям 2-го Белорусского фронта, и это служило вдохновляющим примером для каждого солдата, сержанта и офицера. Поэт Сергей Швецов напечатал в том же номере газеты посвященное героям стихотворение, в котором есть строки, отражающие великий смысл свершенного ими:
«Они вели неравный бой
с врагом кровавым
и жестоким,
И, в грозный час
пожертвовав собой,
Приблизили победы нашей
сроки».
Защита старой полуразрушенной крепости близ селения Загораны является одним из ярких примеров массового героизма советских воинов в годы Великой Отечественной войны, образцом выполнения воинского долга, самоотверженности и стойкости. Это был подвиг во имя Родины, подвиг, дающий право героям на бессмертие.
